Вот нет чего-то, чего бы я по-настоящему хотел. Какая-то цель, дело, которое стало бы смыслом. Я сегодня хочу, а завтра уже нет. Все мои желания и стремления носят временный характер. Вся моя жизнь — это отрезки, обрывки, лоскуты. Бессмысленный монтаж.
Я завидую стройности идей и полноте восприятия. Завидую людям, которые говорят — это мое. Я готов этим заниматься всю жизнь. Даже если они потом будут заниматься чем-то другим, подобное понимание и желание для меня непостижимы.
И люди же определяются по тому, что они делают или куда стремятся. Они сами себя так определяют и вряд ли кто-то сможет достичь просветления и отказаться от такого способа самоопределения. Так мы устроены. Поэтому семиотика не умрет никогда.
И вот люди самоопределяются, а я нет. Не могу. Не знаю кто я и кем буду и буду ли кем-нибудь.
Это странное чувство оторванности от процесса или от стаи порой давит меня. А порой поглощает. Приносит страдание.
Потому что если вспомнить мою юность, то я всегда был оторван от сообществ, в которых находился. Был лишним. Не к месту, не ко времени. Меня не прогоняли, но и не звали.
Я научился жить в одиночестве среди людей. И в какой-то момент это даже полюбил. Но все же иногда так хочется к чему-то иметь принадлежность. Будто бы хочется быть.
Окситоцин, что же ты делаешь?